Со времени наводнения, захватившего Уссурийск, прошел месяц. В нашем материале - две истории людей, оказавшихся в эпицентре стихии.
В районе, где живет Елена, вода поднялась на два-три метра.
Взаперти на чердакеУ Елены Харченко небольшой дом с мансардой, расположенный в самом опасном месте - в низине рядом с Пушкинским мостом. Там она жила с двумя детьми и другими домочадцами, старший сын находился в зоне СВО. На территории разместилось небольшое хозяйство с курами, индюками, гусями, теплицы с цветами, три собаки-хаски.
Елена пережила потоп в 2015 году, после этого вода нередко приходила к порогу. Поэтому 11 августа, когда вновь повеяло бедой, она действовала по уже знакомой схеме - детей и лежачего 80-летнего отца-инвалида переправила в безопасное место к родственникам, а сама целый день спасала хозяйство. Подняла на второй этаж птицу, соорудила плот из досок для одной собаки и отвязала двух остальных, подняла вещи как можно выше. Ближе к вечеру, промокшая и замерзшая, поднялась в мансарду, натерлась согревающей мазью, прилегла отдохнуть и тут же уснула.
Разбудил ее мой звонок в десятом часу вечера. В тот день журналисты всех средств массовой информации в режиме нон-стоп следили за тревожными новостями, приходящими из зон подтопления. Вечером я вспомнила о читательнице, проживающей в низине у реки.
Как раз вовремя, чтобы Елена проснулась и увидела, что вокруг темнота, первый этаж дома полностью скрылся под бурлящими потоками воды, а скоро и второй затопит. «Сейчас буду выбираться», - сказала она в трубку. Но в темноте, в одиночку, при бурном течении и трехметровой глубине это было равноценно самоубийству. Мне удалось убедить ее позвонить в МЧС.
Ночь с 11 на 12 августа стала проверкой на прочность не только для горожан, но и для спасателей. Сигналы SOS поступали из города и сел, людей и плавсредств не хватало, уровень воды рос на глазах, и МЧС обратилось к горожанам в соцсетях - нужны лодки. Люди откликнулись. Неравнодушные владельцы высокопроходимых джипов, охотники, рыбаки-любители выгоняли ночью из гаражей машины и прицепы с моторными лодками и отправлялись на пункты сбора под звуки сирен.
Мы с Еленой держали связь. Прошел час, а помощь к ней не приходила. Вода поднялась на второй этаж, и в маленьком замкнутом пространстве она почувствовала, как ее охватывает паника. «Здесь бешеное течение, дом трещит, - говорила она в трубку. - Если его понесет, я уже не выберусь».
Было понятно, что МЧС может не успеть. Начались спешные поиски добровольных помощников, рассылка сообщения в соцсетях. К счастью, откликнулся человек, который как раз подъезжал с лодкой к Пушкинскому мосту. Я дала адрес и контакты. Но телефон Елены перестал отвечать.
Через полчаса напряженного ожидания во втором часу ночи она наконец вышла на связь. «Меня спасли! - радостно кричала в трубку. - МЧС до меня все-таки добралось! Я просто выскочила из окна второго этажа прямо в лодку. Теперь в безопасности».
Как выяснилось позже, дом сдвинулся с фундамента на метр, и от свободного плавания его удержали только водопроводные трубы. Все имущество унесло. За одеждой и обувью женщине пришлось обращаться в пункт гуманитарной помощи.
На следующий день ее дом стал одним из символов наводнения в Уссурийске, так как на поверхности осталась только половина мансарды. Еще пару дней из окон второго этажа выглядывали индюки, били крыльями уцелевшие куры, а на дровах лежала и иногда выла в тон сиренам собака-хаски, отказываясь идти в лодку к спасателям. Другого пса обнаружили волонтеры и временно поместили в приют. Третьего, унесенного течением на дровяном плоту, нашли и приютили соседи, а потом настолько с ним подружились, что решили оставить у себя насовсем.
Елена не возражала. В эти дни на нее обрушилось другое, гораздо более страшное известие, - на СВО погиб ее старший сын.
Дмитрий Котель ушел добровольцем в июле 2022 года, все это время был на передовой. Прошел путь от стрелка до
санинструктора, спас множество солдатских жизней, был награжден медалями «За отвагу» и «За спасение погибавших». Пал в бою 5 августа, но матери сообщили только через неделю. Это известие и связанные с ним печальные хлопоты отняли у Елены последние силы, она заболела и до сих пор почти не встает с постели.
Сейчас, после схода воды, дом на Пушкина представляет собой очень тяжелое зрелище. Когда команда МЧС зашла внутрь, чтобы помочь с уборкой, то вообще не могла поверить, что здесь когда-то жили люди - на полу залежи принесенного рекой мусора, барханы глины и грязи, погибшие животные. Запах сбивал с ног. Через пару недель здание затопило еще раз, хоть и не так сильно. Где-то между навод-нениями дом потерял двери и почти все окна - то ли их вынесло течением, то ли выбили мародеры, думая, что смогут чем-то поживиться.
Сейчас Елена решает проблемы с документами, чтобы начать жизнь с нуля. Средний сын Максим, студент колледжа, подал заявление через Госуслуги, получил отказ: «Факт проживания в жилом помещении не установлен. Утрата имущества первой необходимости заявителя не подтверждена». По словам Елены, комиссия приходила в их отсутствие и по внешнему виду строения приняла решение, что там не мог никто проживать.
На улице Вейса Раковка вошла во дворы.
Благодарен за помощьВладимир с улицы Вейса к приходу воды готовился. Но масштаб бедствия оказался для него неожиданностью.
Увидев, что уровень реки растет, он поднял как можно выше вещи в доме. 12 августа, когда Раковка вошла во двор и затопила по колено, вынес на спине из дома жену. Дорогу впереди ощупывал палкой, чтобы не провалиться в яму или канализационный колодец. Рядом прыгала чужая собака, которая выбралась из какого-то затопленного двора и устремлялась за каждым проходящим человеком, пытаясь найти хозяев. Гуси парами и стайками проплывали мимо кафе Тerrazza, от которого на поверхности осталась только крыша.
Владимир доставил супругу на сухое место, а сам вернулся в квартиру следить за развитием событий.
До вечера упаковывал в целлофан все, что видел, и сооружал из подручных материалов плот для домашней кошки и троих котят. Всю ночь, пока вода в доме поднималась и дошла почти до пояса, простоял на ногах в рыбацком костюме. Кормил кошек и разговаривал с ними, чтобы не было так муторно в темноте. Снимал видео при свете телефона и отсылал в другой город дочери, которая за него переживала. Провел в резиновом «скафандре» без сна больше суток, но мебель и технику спасти не удалось. Все утонуло…
На следующий день, выбравшись на сушу, Владимир с женой подали документы в МФЦ как пострадавшие от наводнения. Неделя была посвящена борьбе с последствиями. Засучив рукава, мужчина без жалости выкидывал все, что долгие годы копилось в кладовках и на веранде. Мыл, чистил, снимал линолеум.
Хозяин дома не отказывался от волонтерской помощи и с благодарностью вспоминает военных, которые не только очень быстро очистили двор и пристройку, но и вывезли мусор. А когда спасатели доставили тепловую пушку, использовал оборудование по максимуму: несколько дней сушил квартиру, раскладывал на полу книги, развешивал зимние вещи. В итоге что-то удалось спасти.
Семья уже успела получить денежную компенсацию - 10 тысяч рублей за ухудшение жилищных условий и 100 тысяч за потерю имущества. Еще 100 тысяч должно прийти на днях.
«Я считаю, что в случае с нами властями было сделано все возможное, чтобы уменьшить последствия потопа, -
говорит Владимир. - Очень благодарен всем, кто работал на нашей улице, могу их даже перечислить поименно. Конечно, сейчас придется потрудиться, сделать ремонт, но унывать не собираюсь. Многим пришлось гораздо тяжелее».
Оксана СЕЗИК.
