В конце мая - начале июня я увидел Монголию своими глазами. На целых две недели оказался здесь в гостях.
Памятник Чингисхану в Улан-Баторе.
Прибыл в Улан-Батор ночью. Главный город страны спал, но свою подсветку имели все здания столичного полуторамиллионника. Света с улиц хватало, чтобы он поднимался до окон девятого этажа высотки, где я остановился в съемной квартире. Отсюда вид ночной столицы Монголии захватывал дух. В каком только дизайне не красовалась световая реклама! А сияла она в основном русскими буквами, но совсем непонятными словами - монгольский алфавит на основе кириллицы был принят в стране в 1941 году.
Наутро свод неба на востоке стал резко синеть. Светало так быстро, что небо поднималось прямо на глазах и от лунно-синеватого переходило к светло-синему. И вот уже превратилось в лазурное. Так сразу и представила себя Страна голубого неба. Да еще с уточнением: «вечно» голубого неба. На протяжении двух недель оно действительно было синим.
Улицы Улан-Батора не очень широкие. Лишь центральную Peace Avenue (улица Мира) можно сравнить с проспектом 100-летия Владивостока. Еще десятилетие назад первым и единственным в Монголии был 105-метровый небоскреб над площадью Сухэ-Батора. Башня 25-этажного отеля Blue Sky - Голубое Небо - поднялась здесь по замыслу южнокорейских проектировщиков. Своей необычной архитектурой высотка может напоминать если не голубой стеклянный парус, то ископаемую голубую раковину из древней пустыни Гоби. Сегодня небо Монголии подпирает уже не один десяток небоскребов под 135 метров высотой. И еще строятся.
Ни объехать, ни обойтиЗнатоки автомобильной оснащенности населения Монголии утверждают, что на начало июля 2024 года в целом по стране было зарегистрировано около 1 млн 300 тыс. единиц автотранспорта. С учетом данных ООН, при населении на ту же дату почти 3 млн 500 тыс. человек получается, что один автомобиль приходится на 2,7 жителя Страны голубого неба.
Ежедневно в уличных пробках, а также на въезде-выезде Улан-Батор больше стоит, чем движется. Причем пробки оцениваются здесь не меньше, чем в 9-10 баллов. Одновременно в тех же пробках вынуждены зависать и пешеходы. Они скапливаются перед переходами, а особенно на перекрестках. Ожидание зеленого на светофоре будет затягиваться до взмаха полосатой палочки регулировщика - ему виднее, кого пропускать первым.
Что особенно бросилось в глаза в плотных потоках монгольских машин, так это преобладание автогиб-ридов Toyota Prius, Toyota Aqua, Toуota Camrу, Lexus RX, включая корейские Kia Niro и Hyundai Ioniq. Вследствие того, что хороший бензин в Монголии дороже электричества. А уже вперемешку в том же ряду могли двигаться все другие право- и леворульные «японки». Но никаких «китайцев» или «американцев».
С немалым удивлением увидел знакомые с детства серые УАЗ-452 - наши «буханки». Такие машины встречаются на улицах столичного Улан-Батора даже с надписью на латыни по бортам и на капоте Рolice. Довольно частая картина - представитель советского автопрома у сельской юрты под спутниковой антенной и солнечными батареями.
Характерно, что в навод-ненном машинами Улан-Баторе ни разу не довелось увидеть автомобилей, припаркованных вдоль улиц. Они стоят на парковках, в том числе подземных.
Священная рыбаИ все-таки попутные или встречные парковки мне попадались. Например, на автотрассе, которая огибает южную часть Улан-Батора вдоль омывающей столицу реки Туул. Вот как раз по левобережью и теснились парковки. С легковушками места стоянок делили прицепные автокухни и автокафешки, а также стационарные торговые и столовые палатки, открытые и под навесами пятачки со столиками.
Тут же дымились мангалы и жаровни, клубились паром кипевшие котлы и казаны. Получался как бы общестоличный пикник на километр-другой по обеим сторонам автотрассы. Причем на фоне резиденции президента Монголии, перпендикулярно отодвинутой от реки в глубину не особо живописного распадка. И при этом редко можно было увидеть какое-нибудь авто, съехавшее не то что к реке, а даже в саму сторону берега. Вода для монголов издревле остается табуированной стихией. Ни рыбаков с удочками, ни купающихся в реке людей так и не встретилось ни разу.
Река Туул называется так на обновленных картах, а до того звалась Тола. Однако в просторечии монголов непременно с титулом Хатун, что означает царица - Хатун-Туул или Хатун-Тола. Ее воды полнят Байкал, поочередно впадая в реку Орхон и в монгольско-российскую Селенгу.
Ни в одной из этих рек монголы не берут рыбы, даже деликатесного тайменя - царского пресноводного лосося. Повелось так по вере предков от шаманизма к ламаизму. По всем религиозным чинам рыба у монголов считается настолько близким к духам и богам существом, что не может быть достоянием человека.
Мясо всему головаМонголы - мясоеды. Именно в Монголии более всего приходится мясного скота на душу населения. У них даже на монетах изображены головы быка, козла, барана и верблюда. И национальная кухня монголов из века в век оставалась мясной.
Сегодня денежная система Монголии обходится без монет. Остались только бумажные тугрики. Купюры достоинством в 500, 1000, 5000, 10000 и в 20000 тугриков имеют на аверсе портрет Чингисхана. На банкнотах 10, 20, 50 и 100 тугриков изображен вождь народной революции Монголии Сухэ-Батор. На реверсе купюр или лошади, или быки в тягле. Теперь на гербе размещен только схематический символ лошади без всадника. Однако по жизни «гербовые» животные остались и продолжают щедро кормить и одевать каждого монгола в отдельности и государство в целом.
Мясо варят, жарят, запекают, сушат, замораживают или консервируют. Но монгольская кухня опирается не только на «гербовых» животных, включая конину. В том же ряду деликатесов мясо яков. Есть также возможность купить дикую оленину, вырезку или ребрышки марала, а то и сайгака. Свинину жителям Монголии заменяет самый крупный на планете степной сурок тарбаган, настолько этот грызун мясистый и жирный. Однако разжиться колбасой по-монгольски так и не получилось. Выяснилось, что истинные мясоеды предпочитают мясо натуральное, а не перекрученное в мясорубке. Монголы если и делают фарш, то, как правило, рубленый. С ним готовят на пару буузы с отверстием наверху. Монгольскую тушенку можно смело назвать непревзойденным продуктом, к тому же по ценам очень даже демократичным. Так что не устоял, увез с собой в Россию по нескольку банок говяжьей, бараньей, а также тушенки из конины и оленины.
Молочка в честиВсе «гербовые» животные дойные, они являются источником молока. Правда, в магазинах Улан-Батора редко можно найти сметану монгольского производства. А вместо местного сливочного масла в продуктовых витринах зачастую предлагались брикеты в давно знакомых упаковках с картинками российских брендов. То же самое можно сказать о сгущенке. Банки или пластиковые пакеты со сгущенным молоком встречались, но все было из России. Однако везде можно купить монгольское топленое масло - «шар тос», и не обязательно коровье. Ведь монголы с тем же успехом доят кобылиц, верблюдиц, овец и коз. Топленое масло в Монголии отличается чистым янтарным переливом с консистенцией меда, который едва-едва начинает засахариваться.
Молоко, которое обезжиривается, становится затем сухим подслащенным творогом, по-монгольски - «арул». В домашних условиях арул может быть высушенным в самой простой форме после обычного сжатия порций в кулаке. В иных случаях готовят полоски-кирпичики, которые нарезают ниткой. В повсеместной продаже «арул» мог быть штампованным от кубиков и колбасок до кружочков и печенюшек хоть в упаковках, хоть на развес.
Не менее экзотичной оказалась молочная пенка «урюм», фасованная в плоские круг-лые контейнеры из картона по 300-500 граммов. Реально жирная «урюм» золотистого отлива и с ярким сливочным вкусом. Магазины предлагали также свежий монгольский творог. В Улан-Баторе получилось собственноручно налепить вареников с тем творогом. Было очень вкусно!
Можно ли совместить молоко и алкоголь, точнее, из молока сделать алкоголь? Оказывается, вполне реально. В Монголии издревле получают алкогольные напитки из любого молока. В дело идет коровье, кобылье, ячье, верблюжье, а также козье и овечье молоко. Независимо от способа выгонки спиртного из молока алкоголь из него по запаху сравним если не с брагой, то с самогоном. Зато мороженое в Улан-Баторе, сделанное из коровьего молока, изумительное. Самое ходовое так и называется «суун зайрмаг» (молочное мороженое) по цене 2 000 тугриков (54 рубля) за 100 граммов в вафельном рожке.
За две недели удалось побывать в разных местах Монголии. И везде, будь то в степи, в горах или предгорьях, белели юрты - «гэр». Даже в самом Улан-Баторе между высоток реально встретить точно такую же юрту, как и на просторах монгольской глуши. Вот только позволить себе юрту в столице может или явно богатый монгол, или тот, у которого ничего другого уже не осталось за душой. Не случайно же сами монголы утверждают, что можно вытащить кочевника из юрты, но не юрту из кочевника.
Вячеслав ШИПИЛОВ.
Фото автора.
